Да, я коварен, как Цезарь Борджиа: и про друзей своих черт знает что говорю. Люблю эту черную измену, в которой блестят глаза демонов. Но ужасно неприятно, что моя квартирная хозяйка распространяет по лестнице сплетню, будто я живу с горничной, - и дворники "так запанибрата" смотрят на меня, как будто я уже не барин. Я барин. И хочу, чтобы меня уважали, как барина. До "Ницшеанской свободы" можно дойти только "пройдя через барина". А как же я "пройду через барина", Когда мне долгов не платят, по лестнице говорят гадости, и даже на улице кто-то заехал в рыло, т.е. попал мне в лицо, и, когда я хотел позвать городового, спьяна закричал: - Презренный, ты не знаешь новой морали, по которой давать ближнему в ухо не только порочно, но даже добродетельно. Я понимаю, что это так, если я даю. Но когда мне дают?." Василий Розанов "Опавшие листья. Короб первый".
