Новомирский дневник.В 2 томах. Том 2.1967-1970 гг.; ПРОЗАиК, 2009

В годы хрущёвской «оттепели», когда в стране появились первые зачатки свободы слова и печати, литературные журналы, дотоле безликие, стали подлинными вестниками перемен, первыми доносящими до читателя лучшие образцы новой прозы, поэзии и критики. И первым в этом ряду стал «Новый мир», возглавляемый выдающимся русским поэтом Александром Трифоновичем Твардовским (1910-1971). Каждый номер журнала (а он выходил тиражом в сто с лишним тысяч экземпляров каждый) мгновенно исчезал из продажи и не залеживался в библиотеках. Твардовский первым опубликовал солженицынский «Один день Ивана Денисовича», буквально совершивший переворот в сознании народа. Но реакция консерваторов не заставила себя ждать – «Новому миру» запретили печатать произведения Гроссмана, Солженицына, Симонова, Быкова, Бакланова, публицистику, письма читателей. Цензура задерживала отдельные номера месяцами, Твардовского брали измором, добиваясь если не его отставки (на это никак не решались), то добровольного ухода.
На страницах дневников Твардовского, описывающим «новомирские» будни, запечатлены многие интереснейшие эпизоды литературной и общественной жизни страны 60-х гг. ХХ века. Твардовский фиксирует день за днем работу журнала, общение с авторами, делится впечатлениями о прочитанных рукописях, показывает хронику разгрома «НМ», роль в этом разгроме ЦК КПСС, секретариата Союза писателей. И на этом фоне видна его личность, для которой честь превыше всего.
Дневник Твардовского — уникальное литературное произведение. Оно написано без оглядки, без расчета на быструю публикацию и быстрое прочтение. Это исповедь выдающегося человека, его сокровенные мысли, его взгляд — всегда критический — на литературные произведения, в том числе, и на свои.
О сути своих дневников Твардовский пишет сам: это «хроники журнального горения и редакторских мытарств» (с.390).
Очень интересны детали, которые мне ранее были неизвестны по другим работам. Скажем, Хрущев сам книг не читал, а воспринимал их на слух. И вот его помощник, В.Лебедев, читает ему вслух «Один день из жизни Ивана Денисьевича».
Раньше мне не были особенно близки работы Твардовского. Прочитав его дневники, я понял, что он был действительно талантливым литератором. Помимо замечательных стихотворений, за созданием которых читатель непосредственно наблюдает, Твардовский оставил множество отличных описаний, достойных быть использованными не в дневнике, а в прозе. Точные портреты самых разных людей, с которыми он сталкивался, описания природы.
Это был действительно настоящий мастер слова. Вот один пример, об осенних деревьях: «лист тронут преждевременной – не желтизной золота, а какой-то немощной обесцвеченностью» (с.376).
Вообще, очень любил природу, работать на земле, о чем много и с удовольствием рассказывает.
Наблюдательный и оригинальный литературовед. Интересно и полезно было читать его рассуждения о Бунине, Исаковском, Маршаке.
Подробно пишет о своих разговорах-переговорах с разными партийными и литературными чиновниками, в которых он не всегда сдерживался. Однажды, в разговоре с известным литератором-доносчиком Лесючевским Твардовский «не удержался…, обматерил его самым прямым образом, назвал его тупым и чуждым литературе человеком…- и это уже при раскрытых дверях, к восторженному ужасу «аппарата» (с.230). Не удивительно, что Твардовского хотели не просто снять с его поста, а снять с позором, за пьянство, и отправить в психиатрическую больницу. Кстати, откровенно пишет о своем пьянстве.
Точны и красочны портреты Маршака, Солженицына, В.Некрасова, Симонова, Хрущева, различных важных чиновников от литературы, уже забытых сегодня (Марков, Сурков, Кочетов), идеологических вождей, курировавших литературу.
Безусловным достоинством книги стали обстоятельнейшие комментарии, подготовленные дочерями А.Т.Т. (1-й том – 130 стр., 2-й том – 110 стр.), облегчающие понимание тех не всегда знакомых современному читателю реалий тех лет. Хотя, конечно, читателю лучше иметь какое-то общее представление о том времени и тех обстоятельствах, которые описываются в дневниках Твардовского.
Имеются три вклейки с фото, в том числе и редких. Нет опечаток. Дан именной указатель.
Тяжело читать, как Твардовский строит планы – вот выйдет на пенсию, станет писать, читать, заниматься огородом… А жить ему оставалось всего несколько лет.
Вместе с публикациями записей за 1931–1935 (Литературное наследство. М., 1983. Т. 93), 1941–1945 (сборник «Я в свою ходил атаку…». М.: Вагриус, 2005), 1953–1960 гг. (Знамя. 1989. № 7–9) эта публикация является важным дополнением к шеститомнику Твардовского (М.: Художественная литература, 1976–1983). Во всей возможной полноте эти записи публикуются только сейчас.
Для общей картины, надо читать также воспоминания Лакшина и Кондратовича, основывавших их на дневниковых записях тех лет.
Отличное издание, прекрасный дневник, замечательный памятник трудному времени и непростому, но очень честному и талантливому человеку. Всячески рекомендую.
Как много писателей, как мало читателей...