Письма ссыльного литератора. Переписка А.В. и М.В. Туфановых (1921-1942 гг.); Новое литературное обозрение, 2013

СТРАШНЫЕ ИСТОРИИ - СЕКРЕТНЫЕ ПИСЬМА - СТРАШИЛКИ НА НОЧЬ

ВАШИ ПИСЬМА МНЕ 14/Я В ВОСТОРГЕ/НОВЫЕ ПРАВИЛА ПЕРЕПИСКИ/

Входящие письма #18 | Бумажные письма

• zefur — 11 Августа 2019

  5/5

  Книга настолько понравилась , что решил засвидетельствовать мое почтение - маленьким отзывом ( за 10 лет покупок в лабиринте - не оставлял рецензий)....
  10 звезд!!!!!!!!!!!!!!!!!
  Жаль, что подобная серия скорее всего зачахнет -в наше унылое прагматичное время

  0

  0

• spl — 24 Апреля 2017

  4/5

  Я думаю, Туфанов — фигура закономерно малоизвестная и сейчас, и почти сто лет назад, когда он свободно творил. Гораздо интереснее оказалась его жизнь за пределами творчества, но дошедшая до нас все-таки в традиционной форме — посредством переписки его с женой. Эти письма позволили посмотреть на внутренний (духовный и вполне бытовой, повседневный) мир советских интеллигентов 20-40-х гг., если и отличающий от того, как жило большинство их соотечественников, то лишь наличием (в отношении Туфанова) конкретного забора, для остальных этот забор был только виртуальным…
  Итак, Александр Васильевич Туфанов (1877-1943) был из числа тех отечественных интеллигентов, о которых писали и Чехов, и чины Корпуса жандармов. Окончив столичный Учительский институт, Туфанов учительствовать, то бишь неинтересно просвещать народ не захотел, а увлекся пропагандой марксизма, но быстро на этом увлекательном деле попался. Времена были еще мирные (1902 г.), его вину доказать не смогли и оставили под надзором полиции. Наступила революция, и наш герой развернулся вовсю: печатался в левых газетах, организовывал революционные сходки, за что попал в тюрьму, но и тогда суд был снисходителен (революция была на спаде) и все ограничилось двумя месяцами отсидки.
  Тюрьма, видно, подействовала, Туфанов решил посвятить себя народному образованию и публицистике (художественной, не противоправительственной), а потом и вовсе сугубо литературному творчеству. Здесь скажу сразу — как прозаик и поэт Труфанов произвел на меня очень слабое впечатление, бледностью образов и примитивностью стиля. Даже по его письмам можно судить о том, что литератор он был, на мой взгляд, средний.
  В поэзии и публицистике Туфанов первоначально заявил себя сторонником символистов (ну, кто тогда не был символистом?), а впоследствии футуристов (тоже не удивил). Еще позже Туфанов (и это-то связало его навсегда с историей литературы) сошелся с обэриутами (Введенский, Хармс), даже покровительствовал им, считая их несерьезными, хоть и талантливыми мальчишками, а себя авторитетным мэтром-теоретиком, наследником В. Хлебникова, руководителем литературных групп с такими громкими названиями как «Орден заумников» или «Левый фланг». С середины 1910-х до середины 1920-х гг. Туфанов печатался — выходили его поэтические и критические сборники, потом только переводы и корректура (хотя отмечу, что в ссылке он активно переводил Шекспира, писал правильные пьесы о «перековавшихся» уголовниках и проч.).
  Здесь прервемся. При всей своей левизне большевистский переворот и военный коммунизм Туфанов не поддержал. Более того, уехав с младшим братом-офицером в Архангельск, он занял антисоветские позиции, усилившиеся с гибелью брата, сражавшегося на стороне белых. Но постранствовав некоторое время, пошел на службу красным, по педагогической линии. Позже перебрался в Галич, а оттуда в Петроград. В это время он познакомился со своей будущей женой Марией Валентиновной Тахистовой (1888-1975), тоже учительницей, и в 1923 г. они поженились.
  Туфанов был, несмотря на свой футуризм и проч., весьма консервативно настроенным мужем. Супруга разделяла его взгляды на семью и оказалась на все 20 лет, что им выпало быть в браке, его единомышленницей, поддержкой во все трудные годы (а их было ох как много) и единственно близким человеком.
  Испытания выпали на их долю скоро – в 1931 г. Туфанов был арестован ГПУ по делу об «антисоветской нелегальной группировке писателей». Дела не было, но Туфанову вспомнили разные мелочи и в 32 г. отправили на пять лет в лагерь в Мордовию. С этого момента начинается эпистолярный роман между Туфановым и его женой, прерывавшийся ненадолго краткими визитами друг к другу, и закончившийся смертью первого зимой 43 г. в Галиче от голода и болезней.
  Туфанов сидел недолго (помогли хлопоты родных и знакомых и действительно серьезные болезни), уже в 33 г. он отправился в ссылку в Орел, а в 36 г. в Новгород (здесь Туфанов устроился в местный пединститут, вполне приспособился к новой действительности: написал венок сонетов Сталину, даже поступил в аспирантуру – жизнь вроде налаживалась), откуда и отправился в эвакуацию в Галич. Туфановой все это время жилось совсем несладко. Скрывая от сослуживцев мужа-ссыльного, она много и без удовольствия работала, содержа себя и престарелую мать, а также постоянно поддерживая мужа посылками и переводами. Жизнь в одной квартире со свекровью и семьями брата и сестры мужа (последнему никак не помогавшими) радости не прибавляла.
  Лишь переписка с мужем, человеком со сложным характером, которого она любила, наверное, составляла отдушину в ее невеселом бытие. Их письма друг другу — это диалог двух Россий: той, которая сидела, и той, что ждала. Писем в архиве Туфановой сохранилось больше тысячи (около 900 от него и 260 от нее), в данное издание, подготовленное Т.М. Двинятиной и А.В. Крусановым из Пушкинского дома (довольно давно занимавшимися исследованием жизни и творчества Туфанова), вошли не все.
  Данный сборник — издание специфическое и по содержанию, и по оформлению. Начну с последнего. Иллюстраций нет (имеется несколько штук не очень хорошего качества на форзацах). Есть именной указатель, обстоятельное введение от составителей, комментарии в тексте. В целом вполне академично и неплохо.
  Содержание более любопытно. Здесь много интересных наблюдений из жизни советской провинции, описание очередей за хлебом, дрязг с соседями и сослуживцами. Дефицитом было все – от продуктов до керосина и обычных тетрадей. Поучительны письма начала войны для понимания психологии того времени (через две недели будем в Берлине и т.п.).
  В целом читать всё это грустно — две искалеченных жизни (если Туфанов и подставился как-то, то жена его страдала не за что, хотя человеком показалась мне более симпатичным и даже лучше пишущим), много стараний впустую, в итоге одинокая смерть для одного и долгое доживание в одиночестве для другой. Детей у них не было. Не знаю, решайте сами, хватит ли у вас духа на такое чтение…
  © Как много писателей, как мало читателей…

  0

  0