Поплавскому, Варшавскому, Фельзену удалось войти в историю эмигрантской литературы 1920-1930-х годов в парадоксальном качестве незамеченных, выпавших из истории писателей. Более чем успешный Набоков формально принадлежит тому же "незамеченному поколению". Показывая, как складывался противоречивый образ поколения, на какие стратегии, ценности, социальные механизмы он опирался, автор исследует логику особой коллективной идентичности - негативной и универсальной. Это логика предельных значений ("вечность", "смерть", "одиночество") и размытых программ ("новизна", "письмо о самом важном", "братство"), декларативной алитературности и желания воссоздать литературу "из ничего". Характерно, что модель "незамеченного поколения", возникшая в условиях институционального кризиса, но высокого статуса национальной литературы, активно используется в 90-е и 2000-е для описания современных сюжетов.
