Попытка к бегству. Второе нашествие марсиан; АСТ, 2009

НЕПРИЯТНОСТЬ ЭТУ МЫ ПЕРЕЖИВЕМ
"...Марсианцы напали, — сказал он шепотом. — Нынче пожаловали к нам в мэрию. Власть теперь ихняя, так что все. Сеять уже запретили, а теперь, говорят, желудки всем вырезать будут. Желудки им зачем-то нужны, представляешь? Я этого дожидаться не буду, желудок мне самому нужен...»
Стругацкие на то и гении, что написанное ими остается современным в спокойные времена, а в кризисные обретает актуальность необычайную. Вы ведь согласитесь, что переживаемое (пережидаемое?) нами сейчас — кризис. И все как у них: толком ничего не известно, сколько продлится и чем закончится, неясно, средств обнаружения и защиты нет, зато во множестве директивы и предписания. Которые кажутся, мягко говоря, странными. Но мы, конечно, подчинимся, тем более, что это для нашего же блага и говорят, по девятнадцать с половиной монет станут выплачивать. Хотя только в столице.
Провинциальный городок, где жители с обыденностью растянутых треников носят имена богов и героев греческого пантеона, но канализации нет и дерьмо (sorry) продолжает вывозить золотарь, живет обычной жизнью. Ни хорошо, ни плохо, обыкновенно. Рассказчик, учитель астрономии, вдовец, имеющий взрослую дочь, Аполлон (Феб — иногда запросто обращаются к нему приятели). Более всего озабочен размером предстоящей пенсии. Вопрос не праздный: выслуги тридцать лет, прерывавшихся только призывом на войну, за это полагается первый разряд и сто пятьдесят монет. Однако есть опасения, что три года в плену вычтут из беспорочной службы, больше того, объявят, бросающими тень на весь стаж. и тогда светит третий. А это монет девяносто, почувствуйте разницу.
В первом случае сотню можно будет отдавать, хм, домоправительнице на хозяйство, а на оставшийся полтинник вести достойную жизнь, не отказывая себе в книгах и журналах, вечером пропуская стаканчик-другой коньяку в трактире. а главное — марки. Можно будет без помех отдаться страсти всей жизни. Во втором останется затянуть пояс потуже, поставив на радостях жизни крест. И вы бы переживали, и я. А тут еще эта негодница дочь Артемида, спуталась-таки с секретарем управы Нимродом. и это при живом муже! Правда Харон в командировке, а когда и не в командировке, вместо того чтобы драть молодую жену, не покладая, ну, вы понимаете, предпочитает вести разговоры с приятелями про всякие фашизмы, коммунизмы и прочие -измы. Вот и договорился. Но скандал все равно не нужен.
И вот на фоне всех этих животрепещущих вопросов, смутные слухи о вторжении марсиан сначала кажутся полной чушью. Но время идет, существенно ничего не меняется: ну, сняли мэра
ну, очередная борьба с наркотиками (которые существенно ухудшают качество желудочного сока)
ну фермерам выплачивают недурную компенсацию за согласие отдать посевные площади, прежде занятые пшеницей, под новую, синюю. Урожайность у нее существенно выше, синий хлеб вкуснее — просто ел бы и ел. А качество и норма выработки желудочного сока существенно улучшается. Что? При чем сок? Так платят за него, и недурно. Всюду стерильные киоски по забору сока. Глотнул кишку, сцедил немного, и живи в свое удовольствие. Канализацию еще провести обещают.
Она страшная в глубинном слое, где люди низводятся до уровня дойного скота, не испытывая дискомфорта, предтеча Матрицы. И замечательно легкая, забавная, смешная — на верхнем: «Ниоба, Ниобея, скучаю по тебе я!». А вопрос, о котором говорил Борис Натанович:
Каждый отдельный человек — это понятно — может променять «право первородства» на чечевичную похлебку. А человечество в целом? Может или не может?
Ох, хотелось бы ответить, что нет, что идеалы, и всякое такое. Но сначала, все-таки безопасность, своя и близких, потом сытость. А уж после честь и достоинство. Все по Маслоу. Что не мешает и в кризисные периоды остро ощущать, сколь бесконечно малы наши честь и достоинство в глазах марсиан, дергающих за ниточки.

книга стандартного размера, в твердой обложке. Листы сероватые, немного шершавые, плотные, не просвечивают. Шрифт средний, четкий. Для ознакомления выкладываю начало каждого произведения и оглавление

"Попытка к бегству"
Сначала действие происходит на нашей благоустроенной Планете. Контуры величественной коммунистической цивилизации братья Стругацкие уже обрисовали в «Полдень, XXII век», где любой может сесть в звездолет и менее чем за двое суток пересечь Галактику в оба конца в поисках острых ощущений.
И вот наши герои на планете Саула. Жуткое дремучее средневековье, где цена человеческой жизни стремится к нулю, где босые ноги преступников безучастно ступают по снегу, где стынут заметаемые поземкой мертвые тела, а одетые в кишащие насекомыми меха Носители копий и отличных мечей передвигаются в санях, влекомых к скрытой за горами и стеной метели цивилизации изможденными, одетыми лишь в джутовые мешки людьми.
В общем, это повесть, в которой затейливым и невероятным образом переплелись будущее и не столь отдаленное прошлое, в котором моральные принципы наталкиваются на преграды в виде здравого смысла, в котором каждому предстоит решить, где именно поставить запятую в нелегком выборе "помочь нельзя вмешаться".
После прочтения повести осталось ощущение какой-то незавершенности: перевернув последнюю страницу возникает очень много вопросов...
"Второе нашествие марсиан"
Учитель астрономии, пенсионер, ведет дневник, где записывает события своей жизни на протяжении двух недель.
Описывает он обыкновенный город, обыкновенную жизнь с самыми обыкновенными горестями и радостями. Ничего необычного не происходит, пока не прилетают самые настоящие марсиане.
Думаете, тут-то и начинается заваруха с погонями и перестрелками? Вот и нет. Войны не будет. Не будет крови и огненных вспышек, рвущих небо, не поднимутся над городами зловещие треножники... людей никто не собирается убивать.
Повесть ироническая, сатирическая. и очень грустная... предлагает не только задуматься, насколько хрупка наша цивилизация, но и поразмыслить, что же представляет из себя простой человек, так называемый обыватель, что мы понимаем под «счастливой жизнью» и какую цену готовы за нее заплатить.