Плоть и камень. Тело и город в цивилизации Запада; Strelka Press, 2016

«В свои разрушенные тела вернитесь» - Филип Хосе Фармер

Роберт Говард - Дочь Эрлик-хана | Аудиокнига

Самое страшное стихотворение Пушкина. Профессор МДА Дунаев М. М.

Что написано в книге Бытие?

Человек вернулся из 6000-го года до н.э.,то,что он рассказал,повергло исследователей в шок

• Марк — 11 Января 2017

  5/5

  Это очень странная книга. Начну с того, что в тексте полно тумана и неточностей. То ли переводчик подкачал, то ли любительский (в данной теме) статус автора, о котором он честно предупреждает. Признаться, раздражает, когда написано что-то вроде бы умное, но слова плотным заграждением противостоят желанию заглянуть внутрь, в смысл сказанного. И ты обреченно скользишь по поверхности.
  Вот, к примеру, пассаж.
  "Труд средневекового парижанина, не относящийся к благотворительности, происходил в городских пространствах, а не в конкретных местах—в пространствах, которые можно было продавать и покупать, форма которых менялась в процессе покупки или продажи
  пространство при этом становилось территорией, на которой он работал, а не территорией, ради которой он работал. Буржуа использовал городское пространство. Различие между пространством и местом является основополагающим в изучении городской формы. Это различие заключается не только в наличии или отсутствии эмоциональной привязанности со стороны обитателя, но и в особенностях его восприятия времени».
  Думаете, дальше понятнее? Ни разу. До сих пор ломаю голову, что бы это значило.
  И чтоб два раза не вставать, еще раздражает специальная пунктирность изложения. Тема начата древними Афинами и завершена современным Нью-Йорком, но между ними лишь специально выбранные пространственно-временные точки: императорский Рим, первые христиане, средневековые города, венецианское еврейское гетто, французская революция, соревнование между Лондоном и Парижем в конце XIX века. И всё. Плавной связности между этими остановками мне лично не хватило.
  Но тем не менее…
  Я легко покупаюсь на рассуждения о цельности и даже изморфности культуры. Имхо она во все времена едина (не одинакова, а именно едина) и лишь поворачивается/проявляется разными гранями своего единства. Нельзя видеть человека одновременно анфас и в профиль, как невозможно быть одновременно волной и частицей. Но Пикассо нарушает первое правило одновременно (!) с тем, как электрон нарушает второе. Потому что и Пикассо, и корпускулярно-волновой дуализм - явления единой культуры.
  И вот с этой точки зрения книга Сеннета - настоящая находка. Она о взаимовлиянии телесных проявлений/представлений/ощущений и устройства городской (кстати, не только) среды. Она о том, как древнегреческий полис подчинял гражданина голосу, а императорский Рим - образу. О том, как христиане отделили внешнее царство города и внутренний город души, от чего в городе стали возникать места (пространства? территории?) духовного убежища. О том, как стремление к чистоте веры проявилось буквально (=телесно) и породило желание пространственно отгородиться от нечистого, то есть от иноверцев. О том, как учение о циркуляции телесных жидкостей вызвало к потребность обеспечить в городе циркуляцию воздуха и людских потоков. О том, как желание создать пространство свободы родило апатию, а стремление к телесному комфорту привело к пространственному отчуждению и людскому разобщению.
  В общем, очень любопытно. Да, множество неясностей. Но все ж без особых натяжек. Да, не исчерпывающее изложение. Но зато оптический инструмент, ракурс, угол зрения, под которым можно рассматривать многие вещи. Попробую покрутить эту призму перед мысленным взором, а потом вернусь - когда-нибудь - перечитывать Сеннета уже с собственным багажом наблюдений.

  0

  0