60-е. Мир советского человека (Вайль Петр , Генис Александр Александрович); АСТ CORPUS, 2013

Как это делалось в СССРТе, кто родился и вырос в СССР, хорошо помнят атмосферу довольно разных по цвету и запаху десятилетий великой эпохи. Шестидесятые стоят там особняком и мнятся нам оттепельным эдемом. Книга скурпулезно раскрывает механизм советского мифотворчества, получивший гениальное развитие в 60-е. Оглянуться и понять, что за твоей спиной, наверное, менее важно, нежели увидеть то, что впереди. Но так получается, что мы неотступно следуем за своим прошлым, заселяем его в будущее, стремимся к нему, тоскуем, ностальгируем, любим и бесконечно клонируем. «Не стоит!» – убеждают авторы книги. «Не стоит», – понимаешь, но иначе не получается. Классная книжка, как и все, что вышло из-под перьев этих авторов. Жаль, что теперь уже нет Вайля…

Люди, чья молодось пришлась на советский период, регулярно пересматривают старые фильмы. Новому поколению часто этого не понять. Не понять долго было и мне. Нет, конечно, я никогда не спорил с тем, что «Берегись автомобиля» действительно классный фильм. Но ведь и сейчас, думал я, есть остроумные фильмы (и со смыслом тоже есть). Так почему все люди старой закалки так любят песни, фильмы и книги 60-х? Эта книга для тех, кого ответы вроде "Ну, это же была их молодость" не устраивают. Генис и Вайль в своей книге показывают, что тогда советский мир был особым, и собирают по кусочкам всё, что, по их мнению, составляло картину того мира: привычки людей, их образ жизни, вкусы, отношения с властью.
Вероятно, после прочтения кому-то станет легче понимать советские фильмы. От молодых людей при просмотре советского кино часто ускользает ирония, которая и составляет весь его шарм. Знание фактов советской истории поможет лучше понять книгу, но это вовсе не обязательно, потому что главным объектом рассмотрения здесь является то, про что в учебниках не пишут – обычный человек и его мироощущение. На мой взгляд, для такой темы авторы выбрали слишком научный стиль изложения, который местами мешает проникнуться духом эпохи. Тем не менее, книга в прямом смысле захватывает.

Советую эту книгу все любителям «неторопливой» эссеистики. Особенно интересно читать как дополнительное пособие по изучению 60-х годов нашей страны.

Это история 60-х годов XX века в СССР, заключённая в 24 небольших главах. Однако здесь не привычное перечисление событий с их анализом, а попытка передать дух того времени. На первый план выходит не только и не столько политика и культура, сколько своего рода психология истории, психология культуры, мышление и мировоззрение современников. Таким образом, главные вопросы здесь не «что», «где» и «когда», а «что изменилось», «как отнеслись люди», «к чему это привело/могло привести», «как почувствовали на себе», «к чему стали стремиться» и др.
Книга помогла мне прочувствовать эти, возможно, самые любопытные, самые неоднозначные, в то же время самые романтичные годы короткой жизни Советского государства. Особенно меня порадовало влияние тех или иных событий непосредственно на культуру, искусство, философию. Я стал лучше понимать литературу того времени. Информации к размышлению очень и очень много.
Безусловно, кое-что написано суховато и не очень подробно. Однако в целом очень неплохая работа. Книга не устарела, несмотря на то что переиздана через 25 лет (написана в 1988 г.). Рекомендую к прочтению всем, интересующимся темой «советского человека».

Вся книга одно сплошное упражнение в софистике. Весь текст состоит из пространных философских рассуждений на тему литературы, мироощущения, идеалов и всего прочего. Демагогия на демагогии и демагогией погоняет.
Весь этот высокоинтеллектуальный рафинированный анализ лишь изредка прерывается щепоткой фактов и снова уходит в свое "несогласие с уродством социальной гаммы требовало реакции" и "ироническое поле, созданное писателем, порождает самостоятельное значение". Все эти экзерсисы в изысканности русского языка были бы абсолютно уместны, если бы книга называлась "философия позднего диссидентства". Но, черт возьми, я хотел узнать больше о быте, культуре, привычках СССР времен 60-х, а получил вместо этого философский труд, в котором смыслы создаются на ровном месте, а описания как такового и нет.