Любить як душу, трясти як грушу! Устные рассказы о жизни на Урале 1957-1985; Кабинетный ученый, 2018

Груша на рябине..... Невероятно!!!!

Груша сушеная

✔ ГРУША ЗАБОЛЕЛА и ПОГИБЛА!!! Грушевое Дерево | Сад и Огород

• Давыдов Остап Михайлович — 12 Сентября 2018

  5/5

  Обращаю внимание: книга представляет из себя устные рассказы одной (!) бабушки Ольги Кныш, записанные и слегка обработанные профессиональным фольклористом. Они конечно являются очень ценным краеведческим свидетельством о жизни на Урале в 1940-70-х годах, как и мемуары Теплоухова, и "Челябинский дневник" Бориса Катаева. Читается увлекательно, будто слышишь живую речь этой старушки. Просто стоит иметь ввиду, что это не научная монография и не сборник полевых фольклорных записей.

  0

  0

• Мельников Алексей — 11 Декабря 2018

  4/5

  СВИДЕТЕЛЬСТВО ЭПОХИ
  Книга Кныш и Мельникова честно, по принципу «что видел, то пишу», свидетельствует о непростой жизни простых советских людей.
  Жили, чего уж скрывать, небогато. На заводах платили мало, в колхозах годами не видели настоящих денег, получая то картошку, то помидоры. Недостаток средств компенсировался воровством, население «крутилось» как могло, и не ради наживы, а для сведения концов с концами. В магазинах – то одна неприятность, то другая. «При Хрущёве есть товары – денег нету. При Брежневе деньги есть – товару нет», – вспоминает Ольга Кныш.
  Интересны воспоминания Ольги Николаевны о работе заместителем секретаря партбюро завода «Кристалл», председателем Группы народного контроля. ГНК, как говорит автор, занималась всем, чем придется, почти как КГБ. От полезной борьбы с заводскими «несунами» до вмешательства в семейные дела работников на основе анонимок. «Сейчас, полвека спустя, как вспомню ГНК, так вздрогну. И еще думаю: какие мы дураки! Ну, зачем это делать...»
  Были и маленькие радости. Например, ближе к концу книги воспоминания о командировках Ольги Кныш в Прибалтику и отпуске в Болгарии точно выглядят позитивно. Но потом начинается рассказ о талонной системе и прочих тяготах времен «застоя», а также о внутрипартийной бюрократии и безалаберности заводского начальства, и надежды на жизнеутверждающий финал дневника не остается.
  Кстати, о талонах. Значительная часть текста Кныш и Мельникова посвящена советской рознице, ценам, ассортименту продуктов, рекламе, упаковке и прочим деталям, которые так сильно волновали советского человека и как будто не сильно волновали советскую власть. Это интересно, ведь все мы, так или иначе, потребители...

  0

  0

• spl — 30 Октября 2019

  4/5

  Пишу общую рецензию на обе книги дилогии Ольги Кныш/Алексея Мельникова, поскольку впечатления от них у меня схожие, как и особенности всего текста.
  Суть этого произведения следующая: Ольга Николаевна Кныш (1939-2019) прожила долгую, тяжелую жизнь (после знакомства с этой жизнью будет справедливее поменять местами эти прилагательные). Ее сын Алексей Юрьевич Мельников (1969-), екатеринбургский журналист и писатель, записал ее устные рассказы, практически не редактируя, добавил свои комментарии и выпустил в свет. Повествование вышло в двух частях — первая рассказывает о жизни О. Кныш в белорусской деревне с рождения до окончания школы в1956 г. Вторая — о жизни на Урале, с момента поступления на курсы медсестер до 1985 г. Издания эти были замечены и отмечены, в том числе организаторами литпремии им. Бажова, но серьезных рецензий на них я не встретил. А. Мельников, любящий размещать комментарии к своим книгам на различных площадках, содержательной информации, увы, не предоставил.
  Приобретая этот двухтомник, я рассчитывал познакомиться с воспоминаниями человека, чье имя стоит на обложке, при наличии очевидной редакторской правки того, кто подготовил их к печати. Получилось не то, не се — в тексте много и интервьюера, и его собеседницы, причем совсем не так, как я ожидал.
  Сразу скажу, что в целом вышла оригинальная и ценная во многих отношениях работа, в которой любопытный читатель найдет немало полезного для расширения своего кругозора по истории нашей страны в 1930-80-е гг. Можно только приветствовать появление такой публикации и надеяться, что их будет больше. Однако в целом это издание (содержательно и концептуально) вызвало у меня много недоумения.
  С самого начала удивила подача текста, где сохранены, кажется, буквально все детали интервью. Это ведь не протокол, зачем оставлять эти многочисленные повторения, характерные для устной речи? В том виде, как это вышло в печать, это производит впечатление некой неряшливости.
  Текст содержит много буквальных повторов (напр., о пьяном отце в первой части). Во второй книге очень много текстов и сюжетов дублируются из первой книги, что раздражает при чтении как очевидно лишнее. Об одном и том же событии (скажем, о краже из буфета, совершенной татаркой на курсах медсестер) рассказывается несколько раз — и теми же словами, и по-другому.
  В ряде случаев А. Мельников приводит буквальный перевод тех или иных фраз с белорусского языка, но чаще предлагает некий вариант, нередко ничего общего не имеющий с оригиналом (см., напр., книга первая, стр. 68: «Высокiя парогi не на нашыя ноги» — «Покуда травка подрастет, лошадка с голоду умрет»
  книга вторая, стр. 182: «Надувся, як мышь на крупу!» — «Сперва голодом сидел, а потом объелся!»).
  Через всю книгу проходит такой любопытный прием: в конце каждой главы А. Мельников разбирает какую-то песню тех лет, комментируя ее текст с точки зрения отражения описанных в ней позиций реальной жизни. Иногда это бывает интересно, иногда нет. В частности, на с.88-90 первой книги, взяв в качестве примера стихотворение Д. Бедного 1918 г., ставшее известной песней, он оценивет его с точки зрения реалий 1939 или 1949 г., что выглядит нелепо.
  Часто монолог О. Кныш перебивается замечаниями А. Мельникова, высказывающего свое мнение, часто весьма субъективное. Я бы предпочел, чтобы этой отсебятины было меньше, особенно в том, что касается событий далеких лет, первичного знания о которых у А. Мельникова нет. Либо он записывает рассказ матери, либо вещает сам. В результате нередко возникает некая странная мешанина, где не вчсегда понятно, кто что говорит.
  Один из комментаторов упрекнул А. Мельникова в том, что воспоминания его матери носят очетливо антисоветский оттенок. Я, пожалуй, соглашусь с тем, что симпатии автора точно не на стороне советской власти. Скажем, в рассказах его матери о Великой Отечественной войне немцы, стоявшие в ее деревне, удостаиваются хорошего отзыва. Едва ли это можно считать универсальной ситуацией в оккупированной Белоруссии. Совсем не уверен, что О.Н. Кныш, человек очень честный, порядочный и вообще хороший, согласилась бы со всеми формулировками сына.
  Вообще, заметна и удивляет тенденциозность составителя. Скажем, каждой небольшой подглавке дается заголовок, по идее должный отражать основное содержание в этом фрагменте текста. Но, во-первых, этот заголовок часто касается лишь случайного эпизода, а, во-вторых, носит какой-то отчетливый некрофильский характер. Чтобы не быть голословным, перечислю подряд все заголовки третьей главы первой части второй книги (с. 21-33): «Светочка родилась мертвая!», «Не убьют, так искалечат», «С голоду помирать?», «Кладбище и темнота», «Со страху – чуть не померла!», «Можно отогреться, можно угореть», «Трое детей в одной могилке!», «Гляди не утопись», «За решетку попал», «Радовался, что не погиб», «До тюрьмы не дошло». В общем, умерли все.
  Общее знакомство с дилогией приоизводит впечатление сырого необработанного материала. Целостной и последовательной картины жизни О. Кныш из этого двухтомника не возникает. О каких-то эпизодах рассказывается подробно и очень многословно, о каких-то практически ничего или скороговоркой. Скажем, почти ничего нет о муже О. Кныш, отце А. Мелькова. Периодически возникают, отдельные, не всегда связанные друг с другом эпизоды, как фрагменты какой-то рассыпанной мозаики.
  Много опечаток. В целом, очень заметно, что книги вышли «в авторской редакции» и им не помешали бы профессиональные редактура и корректура. Это хороший черновик, с которым можно было провести качественную работу и подготовить одну плотную и интересную книгу, а не нынешний рыхлый и местами скучный материал. Даже по форме есть что улучшить. Один пример: в начале книги цитаты из различных произведений идут со сносками, но после стр. 50 — без них.
  Итог: в этом издании есть много интересного, что советую прочитать широкому читателю, но в целом оно оставило у меня спорное впечатление, поэтому рекомендовать его могу лишь ограниченно.
  Как много писателей, как мало читателей…

  0

  0

• Arutiunian Narine — 1 Марта 2020

  4/5

  Я скорее хочу оставить отзыв, рецензия требует больших усилий, я не буду пересказывать содержание. я безмерно благодарна авторам за этот труд. На мой взгляд, воспоминания эти бесценны. То, что удалось все эти рассказы собрать, обработать и напечатать у меня вызывает огромное уважение. Особенно если редактура минимальна. Несомненным преимуществом этой книги являются все эти присказки, поговорки, отрывки из песен. Эта фольклорная составляющая делает книгу просто очаровательной именно потому, что городскому жителю современности весь этот мир просто неведом (мне неведом, мне кажется его больше нет). Это книга может быть полезной для историков, фольклористов лингвистов и целой армии гуманитариев. Но и обычному читателю она может принести немало удовольствия и пищи для размышлений. просто спасибо. Мне было бы очень интересно узнать как велась работа над этой книгой. Может быть это где-то описано?

  0

  0

• Мельников Алексей — 3 Июля 2022

  4/5

  "Тярпи, Зося..." - первый том. "Любить як душу..." - второй том. "Скачи, враже, як пан каже..." - третий том. Его фрагмент можно найти в литературном журнале «Вещь» (РФ, Пермь), № 1 (25), год 2022. Cтр. 113-120.
  Цитата: «Это соседка наша. То ли с мужем неладно было? То ли коханый был у нее, а муж проведал? А только решила она убиться. Дождалась, пока в избе никого не будет. Сняла с гвоздя ружьё. Поставила таз — у самых ног. Да из ружья — в себя пальнула. И до того удачно! Вся кровь — в тазу. Ни капли мимо! Ни на половицу, ни на стенку, ни на половик…»

  0

  0

• Анонимно — 2 Марта 2020

  5/5

  "Тярпи, Зося..." - первый том. "Любить як душу..." - второй том. Фрагмент третьего тома можно прочесть в независимом русско-немецком литературном журнале «Studio» (ФРГ, Берлин), № 28-29, год 2019. Cтр. 110-143.
  Цитата: "На этом обрываются мемуары Ольги Мельниковой, печатавшиеся в нашем журнале в течение 4-х лет. Это были очень искренние и непосредственные воспоминания о трудной послевоенной жизни простого человека в деревне и маленьком городе. Это была история одной семьи на фоне жизни целого поколения советских людей – бесправных, задавленных постоянным советским дефицитом, но не растерявших природной смекалки, оптимизма, способности к взаимопомощи в трудные моменты. Эта семейная сага безыскусно рассказывает о том, что вечные человеческие ценности – семья, любовь, добросовестный труд – помогают выжить в условиях фальшивого социалистического коллективизма и уравниловки. Ольга Мельникова умерла в этом году. Отдадим должное ее острой наблюдательности и меткому народному языку. Поблагодарим ее сына – Алексея Мельникова – за запись и обработку устных воспоминаний матери..."

  0

  0