Что получится, если предпринять попытку переосмысления известной с Канта границы миром-в-себе и миром-для-нас с точки зрения странного и парадоксального мира-без-нас? Этим вопросом задается американский философ и исследователь медиа, биотехнологий и оккультизма Юджин Такер, именуя мир-в-себе Землей, мир-для-нас - Миром, мир-без-нас - Планетой. Планета как мир-без-нас - подвижная и беспокойная граница, не имеющая какого-либо определенного местоположения, но пролегающая «в каждом разломе, аномалии, лакуне этого Мира и этой Земли». Бездна разверзается везде.То, к чему она ведет, - «без-основный» мистицизм в ситуации после смерти Бога, Природы и Человека. Так из праха (dust to dust) теологического мистицизма рождается пыль (dust) климатологического мистицизма. Это рождение происходит в лоскутном ландшафте множества разнородных феноменов, существующих на стыке теологии, литературы, биохоррора, оккультизма, демонологии и музыки блэк-метала. Все они скрупулезно собираются и организуются в данной книге, которая уже сама превратилась в один из таких феноменов. Её название стало девизом космического пессимизма, а основные идеи "рассеялись" по литературе и кинематографу, в честности, воплотившись в "Настоящем детективе" Ника Пиццолатто. «В пыли этой планеты» - первый том трилогии Юджина Такера «Ужас философии», в которой ужас и философия предстают в ситуации параллакса - постоянного смещения взгляда между двумя областями, ни одна из которых в обычной ситуации не может быть увидена тогда, когда видится другая. В результате произведения литературы сверхъестественного ужаса рассматривается как онтологические и космологические построения, а построения философов - как повествования, сообщающие нам нечто о природе ужаса, лежащего «по ту сторону» человеческого.
