Мемуары. В 5-ти томах. Том 1. Детство и юность. 1827-1855; Кучково поле, 2019

Очень интересная и содержательная книга.
К сожалению, в книге не нашёл упоминаний о старшем брате дедушки П.П.Семёнова-Тянь Шаньшанского : секунд-майоре Александре Петровиче Семёнове- моём Пра-Пра-прадеде.

Еще одна рецензия на книгу из числа тех, которые были куплены довольно давно, но ждали своего часа. Эта, в частности, ждала из-за размера (большая и толстая) – поскольку я читаю в основном в дороге, то знакомство с большеформатными книгами приходится на летний отпуск.
Итак, Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский (1827–1914) – человек, о котором я слышал давно (как же, известный путешественник, был в Азии, отсюда почетная приставка к фамилии). На самом деле, это была его единственная большая полевая экспедиция, но, правда, весьма удачная. А в жизни у него было много всего, к географии не имевшего отношения.
Не помню, в чьих воспоминаниях я читал о впечатлении, произведенном на автора картиной Репиной «Заседание Госсовета». Вот, мол, пример бездарностей в высшем органе власти империи – глаза у всех сенаторов пустые, сонные, кроме двух человек, живых и ярких. Это Витте и Семенов-Тян-Шанский. Это запомнилось. Прочитанные дневники последнего полностью подтвердили правоту сказанного.
В начале автор очень много рассказывает о своих предках – подробно и красочно изображая помещичьи типы дореформенной (до 1861 г.) поры. (Кстати, книги Семенова-Тян-Шанского вообще хорошо написаны.) Наверное, поэтому мерзости крепостного права, на которые насмотрелся Семенов еще в детстве, показаны им очень убедительно. Не удивительно, что это привело автора к активному участию в подготовке отмены крепостничества, чему полностью посвящены 3 и 4 тома его воспоминаний.
На детство и юность автора, о чем рассказывается в первых четырех главах книги, пришлось много тяжелых и даже трагических испытаний. Счастливое детство закончилось со смертью отца, которую усугубила тяжелая душевная болезнь матери, сведшая ее в конце концов в могилу. С 11 лет Петруша Семенов вынужден был взять на себя буквально все заботы о доме и хозяйстве, став полноправным управляющим их поместья. С детства полюбив природу, он серьезно увлекся ботаникой и эту страсть сохранил до конца своих дней. Повествование о детстве и учебе в Школе гвардейских подпрапорщиков и Московском университете весьма любопытно – наверное, это лучшая часть книги. Учеником Семенов был прекрасным, учился блестяще, правда, ему везло с учителями.
На госслужбу поступать не хотел (в последнее десятилетие николаевской эпохи она и правда была сопряжена с малосимпатичными вещами), а занялся научной деятельностью в Российском географическом обществе, которой не оставлял до самой смерти (с 1873 г. был вице-председателем РГО).
Интересно, что Семенов был близок к кружку Петрашевского, подробно рассказав о нем. Семенову повезло – репрессии, ударившие по петрашевцам, его не коснулись (он вовремя уехал из столицы).
Воспоминания Семенов-Тян-Шанский начал писать на склоне лет, успел выпустить первые три тома, том о Тянь-Шанской экспедиции был прерван в печати на середине Октябрьским переворотом и издан полностью лишь в 1946 г. К сожалению, события после февраля 1861 г., на которых обрывается рассказ Семенова-Тян-Шанского, остались не запечатленными, и более полстолетия жизни, выпавшие автору, не были положены на бумагу ни им самим, ни его наследниками.
Воспоминания Семенова в этом томе занимают около 240 стр. текста, остальное – это три приложения на 190 стр. (письма Семенова родным и два очерка К. Я. Грота об отце и дяде автора). Письма не все интересны, как и последняя глава воспоминаний, посвященная поездке Семенова за границу в 1853–55 гг.
Отмечу качественное научное оформление: предисловие праправнука автора, доктора географических наук, большая статья об усадьбе Семенова-Тян-Шанского, предисловие к 1-му изданию воспоминаний 1916 г.
Увеличенный формат. Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага, вклейка с ч/б и цветными иллюстрациями). Тираж 1500 экз.
Рекомендую всем интересующимся историей нашей страны во второй четверти 19 в.
© Как много писателей, как мало читателей…