Раскодировка парадоксального сна и литературная коммуникация; ИТРК, 2020

ТОНКОЕ ИСКУССТВО ПОФИГИЗМА | АУДИОКНИГА | Часть 1/2

ПАРАДОКСЫ ПЕРЕВОДА | Факультет мировых языков и культур | РХГА

Сергей Переслегин. Цивилизация медиа

Зачем ученику литература? Мотивация и “точки входа” в предмет

Протоколы ксено-коммуникации | Серж Степанищев

• Анонимно — 11 Августа 2020

  5/5

  Касательно монографии В. Терехина:> , той ее части в которой В. Терехин, подвергает всестороннему анализу состояние в котором прибывает главный герой повести Герман Градский. С моей точки зрения, Терехин совершенно точно указал на  главного героя..Всем без исключения, подобным Градскому игрокам,  свойственна подобного рода - зацикленность на всем: на  мелких деталях, поступках, и т.д.. Они все до одного ходят по одному и тому же порочному кругу- отчитывая циклы, не находя в себе не сил, не желания разорвать этот порочный круг и вырваться из объятий потустороннего мира, в котором по сатанинской Воле, прибывают днями и ночами,  терзая тем самым  собственную душу.- раня, убивая ее…
  
  В. Левин. 

  0

  0

• Анонимно — 12 Мая 2021

  4/5

  Рецензия
  на книгу В.Л. Терёхина «Раскодировка парадоксального сна и литературная коммуникация» (М.: ИТРК, 2020. – 160 стр.)
  Монографии к.ф.н. В.Л. Терёхина принадлежит к тем достаточно редким в научном обиходе трудам, которые совмещают в себе и подробную фактологию, и системное понимание описываемых явлений, и собственно теоретические изыскания. Таким образом, данные работы могут быть интересны самому широкому кругу читателей – и специалистам-литературоведам (преподавателям, студентам, аспирантам), и философам, и психологам, и просто любителям того весьма широкого направления в литературном творчестве, которое принято называть фантастикой.
  Предмет исследования первой монографии «Иван Ефремов – провозвестник мультивременного асинхронного реализма» - фантастика в её жанровых формах как явление отечественного и мирового литературного процесса. Автор прослеживает становление жанров и поджанров фантастики, их последовательную динамику, рассматривая само явление фантастики в контексте художественных явлений «большой» литературы. Т.о., преодолевается извечный недостаток соответствующих тематических литературоведческих исследований - их дискретность, замкнутость на предмете исследования вне художественного и исторического контекста.
  Такой подход позволяет автору логично перейти к подробному анализу творческого пути и методологии одного из крупнейших представителей фантастики в СССР - И.А. Ефремова, чьи произведения стали и манифестацией эстетического идеала автора, и точным отражением эпохи во всей совокупности её поисков, проблем, обретений и утрат. Автор выходит за рамки традиционного литературно-биографического исследования, рассматривая произведения И.А. Ефремова в контексте всей советской научной фантастики и обнаруживая при этом художественные школы, резко противопоставляющие себя творческой и мировоззренческой позиции писателя. Одновременно выдвигается тезис о реализации в творческой практике И.А. Ефремова мультивременного асинхронного реализма как художественного метода, что позволяет объяснить и многообразные хронологические смещения, и появление условных персонажей, и саму сюжетно-композиционную архитектонику не только произведений отечественного фантаста, но и, к примеру, Л.М. Леонова.
  Второй научный труд, опубликованный в книге, - монография «Раскодировка парадоксального сна и литературная коммуникация» посвящена чрезвычайно сложному и не имеющему единого решения вопросу о феномене «сна» в литературном произведении. Продолжая и здесь исследовать литературно-художественный феномен фантастики, автор исходит из того, что последняя (равно как и вся эстетическая деятельность в целом) представляет собой способ художественного познания и самопознания, а следовательно, и гипотетического переустройства действительности. А это предполагает также когнитивные и прогностические свойства соответствующего художественного пространства, создаваемого пером автора, которое уже само по себе становится формой мышления и творческого сознания. В этой связи писатель открывает и осмысляет не только то, что может быть открыто и познано, так сказать, непосредственно, на основе позитивного научного знания, но и то, что в настоящих условиях ни предположить, ни познать практически невозможно. Т.е. это может быть, но нащупать его корни в текущей действительности на основе рациональных методик не представляется возможным. Линейные законы здесь уступают место квантовым.
  Тем не менее, в художественной практике мировой литературы существует общеизвестный приём, позволяющий преодолеть эту жёсткую и неуступчивую каузальность бытия, выйти за границы топоса и времени, причём не где-то и когда-то, а здесь и сейчас - это т.н. сон. Именно сон становится источником истины/сверхзнания не только для героя, но и для автора (к примеру, мотивы сна в творчестве Ф.И. Тютчева, М.Ю. Лермонтова), именно сон становится важнейшим содержательно-композиционным элементом произведения (хрестоматийно известные сны Родиона Раскольникова), хотя никаких логических, причинных обоснований его содержания в воспроизводимой художественной действительности нет.
  В этой связи во второй монографии автор рассматривает феномен сна значительно шире - не как частный приём, но как элемент творческого процесса, важнейший инструмент творческой лаборатории любого писателя, как своеобразный ментальный мост между «идеальной», художественной и суровой «практической» действительностью.
  к.ф.н, доцент А.Ю. Фомин

  0

  0

• Анонимно — 14 Июня 2023

  5/5

  Уже давно не было книг ни о Ефремове, ни о фильмах по его произведениям. В советское время о нём много писали, снимали фильмы по его произведениям. Помню, все зачитывались "Таис Афинской". Хотя фильмы и показывают «раз в сто лет». Книга В. Терёхина возрождает интерес к писателю и учёному (он писал на палеонтологические темы). Его роман "Час Быка" - уникальный среди фантастики как советской, так и зарубежной. Я узнал много интересного.

  0

  0

• Алексей — 6 Апреля 2020

  5/5

  В этой монографии автор анализирует структуру сновидения на основе своего представления о его механизмах и движущих элементах, ведущих к воспоминанию и сохранению их человеком в состоянии бодрствования. При этом он вводит в их описание систему разработанных им взаимосвязанных новых терминов, представляющих динамику сновидения и сохранение и воспроизведение его элементов человеком. Поскольку сновидения являются идеальными образованиями, содержание которых не может быть прочитано никакими материальными инструментами автор строит всю свою теорию парадоксального сна на философской идеалистической основе, так как полагает, что «идеальное пропорционально материи, но всегда первично по отношению к ней». Он указывает, что «сновидение прячет свои корни в душе человека, которая занимает четвертый, самый приоритетный уровень человеческого сознания (более глубокий, чем психика, утвержденная современной американской психологией в качестве основы сознания человека)». Сновидение, по его мнению, зарождается в идеальной энергии души, в свою очередь связанной с материалистической основой – планетой Земля. Он ссылается на 7-тысячелентний опыт человечества, отраженный в древних священных книгах и трудах теологов и философов различных религий, считая пророческие высказывания ряда представителей этих религий свидетельством их умелого прочтения парадоксальных снов.
  В своей метафизической концепции движения сновидений автор опирается на известные, но не принятые широким научным миром теории Г.И. Шипова и Алена Аспе о существовании трех миров (высшей реальности, тонкоматериального и грубоматериального) и возможности элементарных частиц - электронов и фотонов – сообщаться между собой на огромных расстояниях, двигаясь либо со скоростью света, либо даже выше ее. Кроме того, он использует в своей концепции также теорию торсионного поля, тоже непризнанной научной общественностью. В завитках этого поля, по его утверждению, хранится в форме голограмм информация о прошлом, текущем и будущем людей, земного мира и Вселенной. Элементами этой информации насыщается отделившаяся от человека в процессе его сна мыслеформа, возвращающаяся затем к нему, давая возможность коннектору-реципиенту считать ее и воспроизвести основные ее элементы после пробуждения.
  Далее автор рецензируемой работы разработал таблицу из пяти последовательно представленных уровней нематериальных сновидений. Он считает, что наиболее мощные люди-коннекторы способны контролировать все стадии засыпания, сна, пробуждение и качественное воспроизведение сновидения.
  В последних двух главах рецензируемой работы автор на литературных примерах показывает использование жанра «рассказ-сон» в литературных произведениях от ХVII до XX века. При этом автор представляет дело так, как будто все вплетенные в сюжет литературных произведений рассказы-сны являлись не плодом творчества писателей, а изложением действительных сновидений, которые они видели.
  Думаю, что данная попытка состыковать исследования в области психологии и нейробиологии со сферой теории литературы оказалась неудачной, и скорее может быть отнесена к одному из произведений жанра, названного автором рецензируемой работы асинхронной мультивременной антиутопией. Не случайно В.Л. Терёхин включил в начало того же самого тома, в котором опубликована рецензируемая работа, свое эссе «Иван Ефремов – провозвестник мультивременного асинхронного реализма». Фантастическое отделение идейного содержания, восприятий, мыслей и чувств от живого человека, мгновенное их перемещение в космическом пространстве со скоростью Ефремовского «прямого луча» и возвращение в сознание спящего человека с прилипшими голографическими образами давно прошедших эпох или грядущих, еще не сбывшихся событий не может звучать иначе, чем сказка для участников литературной коммуникации. Описанный В. Терёхиным механизм парадоксального сна как «нематериальной динамической системы, существующей автономно в момент сновидения», превращает его в своеобразную фантастическую машину времени, которую может использовать любой опытный и мощный человек-коннектор с развитым интеллектом. Предложенная идеалистическая теория сновидений и их раскодирования противоречит современному уровню научной психофизиологии и реальному использованию человеком своих творческих процессов.
  Творчество человека основано на способности преобразовывать воспринятую им информацию таким образом, что создаются новые сочетания элементов, на основе чего проектируются новые технические устройства, высказываются предположения о развитии различных событий в краткосрочном и долгосрочном плане, в том числе прогнозы и пророчества. Эти предположения далеко не всегда оправдываются, так как действительность очень изменчива. Поэтому совершенно бессмысленно утверждать фатальную неизбежность исполнения каких-то пророчеств как для отдельного человека, так и для общества или страны. Нелепо также ожидать, что где-то в космосе в удалении на миллионы световых лет в завихрениях торсионного поля хранятся голограммы дальнего будущего нашей планеты, отдельных стран или отдельных лиц, которые могут быть считаны какими-либо мыслеформами. Это равносильно утверждению, что каждого из нас со дня рождения ожидает одномерная судьба, которой приходится покорно следовать.
  В творческом процессе каждого серьезного писателя, пишущего не ради коммерческого успеха, используются самые различные художественные приемы и методы привлечения внимания читателя к его произведению: Эти аспекты анализируются в литературной критике и литературоведении и дают основание для выделения различных жанров в русле массивов критического реализма и социалистического реализма.
  Но в целом работа читается с интересом благодаря использованию автором богатого набора научных терминов иноязычного происхождения в качестве эпитетов к смыслонесущим понятиям, что заставляет читателя часто заглядывать в самые разные энциклопедические и толковые словари, расширяя его кругозор.
  Алексей Кашпур

  0

  0